И чего меня туда потянуло?.. В кармане до получки меньше тысячи рублей осталось - и все! А поди ж ты - зашла в книжный, о древнем Египте почитать вздумала!
Менеджерица тосковала за своим столиком в проходе, раскладывая пасьянс на компе, вторая сверкала очечками, оглядывая свежевыложенные на полке поступления. Мои любимцы томились в глубине салона в ожидании меня, на стеллаже внизу, отсвечивая черными матовыми переплетами. И их разглядывала... Господи! Это ж я...
Абсолютное мое отражение наклонилось, взяло со стеллажа несколько томиков сразу (так я их обычно и просматриваю, пачечкой) и стало пролистывать. Пробегавшая мимо консультант (все они тут на одно лицо, как китайцы: тощие, брюкастые и в очках) растерянно оглядела нас обеих и полетела по своим делам. Невнятно бормотнув себе под нос, я (та, что с книгами) вертнула головой, издала всхлипывающий звук, хмыкнула и отложила чтиво обратно - не беру. Второй фолиант пролистала внимательнее, то поднося к самому носу, то раздумчиво отводя подальше, просмотрела надписи на форзаце и уложила на полку перед глазами. Выбрала.
Что же она там собралась покупать? Подойдя поближе, я окликнула ее:
- Привет! А вы не ждали нас, а мы приперлися?
Она подняла голову от текста и воткнула в меня черные маслины глаз - вдумывалась. Не испугалась, не вскрикнула - нет! Смотрела, изучала. Блин, убила бы, как она мне не нравится.
- Что берем? - форсировала я события. - Ух ты! "Народ и жизнь в древнем Египте". Классно! Самое оно для работы. Но главное - на что берешь? Деньги есть?
Быстрым движением скинув обширную сумку-мешок на предплечье, двойница пошарила там, не глядя, выудила кошелек, молниеносно раскрыла и искренне вздохнула.
- Та же фигня, - парировала я с натянутой улыбкой.
- Объединимся? - по-детски наивно спросила она. - Ну, ты часть своих, я - свои. Так и возьмем, нам хватит. Нам же обеим надо. Вместе и почитаем.
Бредятина какая-то!
- Как в смысле - вместе?
- Ну, придем домой, почитаем. Сначала я, потом ты.
Она говорила как-то неуверенно, и в то же время неопровержимо. Ну, не хотелось тратить силы на ее опровержение.
- В смысле - придем домой? К кому?
- К нам.
От столика с компьютером на нас таращились уже три консультантки. Еще бы! Идеальные близнецы: обе маленькие, крепенькие, в черных брючках и белых кроссовках, голубых курточках, с вместительными рыжими сумками через левое плечо. Интеллигентно обсуждают себе книжечку, почти бесшумно, как в библиотеке.
Мы обе почувствовали дискомфорт от чрезмерного внимания окружающих и быстренько заторопились к кассе. С книжкой в руке семенила ногами двойница, я не возражала.
Расплатились, дружно поделив сумму пополам, и выскочили на улицу, тут же подхватившись под руку - машинально. И в изумлении уставились друг на друга.
- Линзы минус одиннадцать? - Дружно посетовали и улыбнулись - приятно все же, когда тебя понимают с полуслова! Вместе идти одно удовольствие - одна не увидит, другая заметит. Хорошо!
Пошли и правда ко мне. Не сговариваясь, пешком - экономили. Поглядывали друг на друга, молчали, обходя лужи и выбоины на дорогах. Единодушно свернули к магазинчику, взяли по бутылке молока, столкнувшись руками в лотке с зефиром, ойкнули и взяли одну упаковку на двоих.
- Чем мужа кормить будем? - спросила она негромко, чем вызвала бурный интерес дядьки у кассы с одинокой бутылкой водки: тот округлившимися глазами оценил нас обеих, на что мы поморщились и пальнули в него перекрестно-уничтожающими взглядами. Мужичонка мгновенно ретировался со своим пойлом под защиту дородной кассирши - прямо чуть к ней в кассу не залез.
Когда вышли из магазина, я не сдержалась:
- А чьего, стесняюсь спросить, мужа ты собралась кормить? - спросила как можно ядовитее.
- Нашего, - чересчур спокойно отрезала она. - Вот вернется Слава, а у нас ничего не готово. Надеюсь, он пока один. Или их уже тоже двое?.. - Растерянный взмах небрежно накрашенных ресниц в мою сторону. - Господи, только не это! Как из двоих своего-то выбрать?!
Нет, этого вынести я не могла! Даже не поняла, что именно сильнее ударило по самолюбию: общность одного мужа или появление в хрущевской однушке четвертого жильца, который будет слушать... по ночам... и днями... И мешать своим чрезмерным интересом... Или мы станем мешать им...
- Знаешь что! - выкрикнула я запальчиво. - Забирай свой древний Египет и вали отсюда туда, откуда пришла!
Она тоже едва сдерживалась:
- Между прочим, из дома, - прошипела она. Так, бывало, шипели в моем далеком детстве мама с папой, когда ругались в спальне, чтобы не слышали на кухне дедуля с бабулей. - Из своего, кстати сказать. Где, смею думать, ты тоже проживаешь! Вместе с моим, между прочим, мужем! Теперь, кстати, нашим!
Холодные мурашки поползли по спине, а на душе как-то заплохело, аж до тошноты и до содрогания колен. Это что ж получается, братцы?! Мы что, в одной квартире с ней теперь обретаться будем?! И нам с ней придется делить единственного и неповторимого?! Да я ее сейчас!.. Или она меня... Я покосилась на нее, она смотрела исподлобья. Драться мы не умеем. Обе. Зато обижаться!..
- Ну что ж, поживем - увидим, - резюмировала я, подхватила ее под руку, и мы зашагали дальше.
Двое наших мужиков сидели на кухне. Пивом разило уже в прихожей. Мы в ужасе переглянулись. Там обсуждались проблемы нынешних майскюэльщиков и их преимущества перед прочими программистами.
- Нарядились с голодухи, - в голос проворчали мы, маскируя недовольством собственный страх, и вежливо пропуская друг друга к плечикам, одновременно злясь собственным же тормозам от излишней деликатности. - Теперь фиг накормишь...
- Да! - донесся издевательски-веселый голос из самого сердца пивного амбре. - Зачем чего-то есть, если пять литров пива на столе?!
- И кто сказал, что пиво - не еда?! - глумливо поддакнул второй Славка оттуда же.
Мы посмотрели друг на друга сочувственно, надели тапки и пошли гнать мужей в комнату.
- Знаешь что, - предложила она, когда мы выпроводили Славок листать телеканалы, - давай я тебе почитаю вслух, пока ты готовить будешь, а? Ты ж к плите не подпустишь, я себя знаю! А в следующий раз я кухарить буду, ты почитаешь.
...Утром, когда проснулась, я услышала, как на кухне весело шкворчало масло на сковороде - пахло гренками. И так же оживленно щебетали между собой два моих голоса. С дивана, где ввечеру сопели в обнимку два Славки, слышались уже три богатырских храпа...