Глава восьмая, в которой появляются вампиры, призраки и прочие мерзости
Никогда не будь уверен наверняка, что ты – исконный и заурядный житель этого мира. Светка, поверив в это, сильно ошиблась.
Лучше не надеяться на серую реальность. Потому что, возвращаясь однажды с работы, ты можешь повстречать странное существо, которое объявит тебе, что ты – отпрыск старых богов, и пора вступать в наследство. Однако право наследования придётся ещё завоевать в чужих мирах, странствиях и битвах.
Не верить? Но наутро прогнозы начинают сбываться:
Проснулась она от птичьего гомона: крупная стая воробьёв едва ли не у неё под ногами дралась из-за остатков их вчерашнего ужина: несколько хлебных корочек, обкуски сушёных фруктов и обглоданная рыбья кожица от подсунутого им в продуктовую сумку вчерашними сестричками рыбного жаркого. Эхх! Прекрасный назревал денёк! Солнце, едва показавшись из-за горизонта, начало приятно припекать. Прямо хоть ложись и загорай. Правда, купальника нет - но здесь, наверное, и не знают, что это такое.
- Эй! Кротум поганый, - отмахнул гном слишком буйного юного драчуна, взвившегося и запищавшего у него над головой, и перевернулся на другой бок, предварительно приоткрыв один глаз и оценив обстановку.
Эльф, кажется, и не спал вовсе - сидел, подняв глаза к небу и прислонившись спиной к стволу огромного одинокого дерева, под чьей кроной они заночевали, отойдя от дороги так, чтоб их не смогли увидеть путешествующие и соглядатаи. Устали так, что Светка и гном уснули сразу же, едва перекусив. А этот - поди ж ты, бодрствует!
- Ты отдохни, - предложила она великолепному. - Я посижу, покараулю. Я же выспалась, всю ночь продрыхла...
Зеленоглазый отрицательно покачал головой, даже не повернувшись в её сторону. Она увидела, как уши его чуть шевельнулись, а через некоторое время и сама услышала несущуюся от проезжей дороги брань и повизгивания избиваемых плетью псов. Эльф поморщился. Их ездовые псы чуть слышно поскулили, но, последовав знаку светлейшего, сразу замолкли. Придорожные крики тут же стихли, владелец собак с силой пнул что-то, рассыпав с металлическим звоном, закряхтел и проговорил сердито:
- А ну сходи, посмотри, кто там.
Послышалось хлопанье босых ног в пыли (И как они не боятся босиком в незнакомых местах бегать? Хотя, здесь ведь ещё нет бутылочного пива и придурков, стремящихся разбить в труху всё, что блестит). Светлейший повернул голову на звук приближающегося человека, прошептал что-то, и топот стих.
- Магрок? - Слышно было, что хозяин повозки недоумевал. - Откуда взяться здесь магроку? Впрочем, не задерживайся там! Едем скорее, а то, неровен час!.. - И повозка скоро простучала колёсами, пока и вовсе звук её не растаял вдали.
Кряхтя и сморкаясь поднялся Бороман, потянулся. Зевнул, открыв миру ровные ряды крупных, безукоризненно белых зубов. Он так и спал в кольчуге и при мече.
- Хе... Легко с твоей волшбой скрываться от лишних глаз и ушей, - добродушно хохотнул он, обращаясь к безучастному эльфу.
- Не волшба, - слабо попытался протестовать тот. - Сама земля.
- Да конечно! - саркастически ухмыльнулся гном. - Она сама всё сообразила, создала образ погибшего, какого надо, и успокоилась. Хе... Понимаем! Однако надо уже идти.
Это понимали все, даже собаки. Они разом поднялись и направились к путникам. Эльфова собака (это оказалась сука, которая удивительно быстро привязалась к новому хозяину. Тот сообщил, что прежний хозяин был убит прямо во дворе игорного дома, и собаку никто не решался ни взять себе, ни прогнать вон. Откуда он узнал? Кто знает! Может, просто поговорил со зверем) подошла и сама подлезла под седло. Хозяин потрепал её за ушами, наклонился, сказал что-то, она завиляла хвостом и улыбнулась в ответ, вывалив сырой язык. Бороманов волкодав тяжело вздохнул несколько раз, прежде чем позволил взнуздать себя. Светкин легавый легко зевнул, поглядывая хитрым глазом на хозяйку, копнул лапой землю, показывая всем видом, что совершенно готов к езде прямо сейчас. Навьюченная провизией четвёртая собака никак не хотела собираться, ворчала, опускала морду к земле и сбрасывала с неё передними лапами что-то невидимое. Но и её уговорили.
И тогда Эльф приложил палец к губам, прислушался, навострив острые уши, одобрительно кивнул - никого поблизости, можно двигаться дальше. Лишь после этого они тронулись в дорогу, выпустив перед собой путеводный ариаднин солнечный лучик.
Едва выбрались на дорогу, Бороман спросил:
- А скажи, дражайший ты наш Эльф, почему ты вчера не пошёл с нами в игорный дом? Неужто не интересно? Ведь никогда ж не был, признайся! И не попадёшь, уж, наверное.
Светлейший изумлённо воззрился на гнома:
- Я не бываю там, где многолюдно. Сильно пахнет. Отбивает обоняние.
Дорога, тянувшаяся вдоль пустошей, поросших мелким разнотравьем, свернула в сторону, туда, где начинались густые поросли злаковых, перемежавшиеся редкими низкорослыми посадками лиственных деревьев. Но путеводный лучик свернул на едва приметную тропку и побежал значительно медленнее, словно крадучись. Сейчас же браслет на Светланиной руке предупреждающе вспыхнул и сдавил запястье. Не сильно. Слегка. Она притормозила бег своего пса и подала знак товарищам: осторожнее. Пошли, то и дело оглядываясь. Эльф проехал немного вперёд, приостановился и некоторое время втягивал чувствительным ноздрями воздух, пошевеливал ушами, вздохнул, качнув головой - всё чисто.
И тут пёс, тащивший груз, взвизгнул и начал проваливаться, барахтаясь в осыпающемся грунте. Земля уходила у него из-под ног, словно зыбучие пески, ссыпаясь всё глубже и глубже. Бороман, державший пса в поводу, сидя на своей собаке, спешился и потянул сильнее, пытаясь вытащить животинку на твёрдую почву. Едва гном встал на обе ноги, как земля и под ним завибрировала и ноги его утонули по щиколотку. Он подпрыгнул, пытаясь выскочить, и ушёл по колено. Светка ойкнула, глядя, как уходит под землю голова пса и вязнет все больше гном, хотела спешиться, её пёс подскочил на месте и понёс, не разбирая дороги, не слушаясь команд. Сначала она кричала на него и била пятками, потом принялась успокаивать, похлопывая по шее и трепля за ушами, и наконец, устав бороться, думала лишь о том, как здорово, что собаки значительно меньше лошади, почти пони, и со взбесившегося пса труднее свалиться.
Пёс остановился лишь жутко устав. Он встал посреди поля, в густой траве, тяжело дыша и поводя боками.
- Сволочь, - всхлипнула Светка, слезая наземь и переступив с ноги на ногу, пробуя почву - слегка побаивалась, что и здесь начнётся какое-нибудь оползание почвы. - Что мы теперь делать будем? Ни проводника, ни гнома... Ни даже эльфа. Никого вокруг! Блиин! Ты гад. Куда завёз? Я ведь тебя здесь даже напоить не смогу, а тебе, небось, хочется.
Она потопталась на месте, озираясь и совершенно не представляя, куда двигаться дальше: везде абсолютно одинаковая трава, только впереди она ещё не вытоптана.
- Мы сейчас повернём обратно, - скорее себе самой, чем псу сообщила она. - И вернёмся к ним по своим же следам. Пойдём!
Держа пса в поводу, она храбро шагнула назад, и браслет завибрировал на руке. Однако Светлане незачем уже было его запоздалое предупреждение, она своими глазами увидела опасность. Кротум с крупной головой крокодила и нелепо вислыми кенгуриными лапками гнилостно дышал на неё, роняя на землю тягучую жёлто-зеленую слюну. Шкура висела на нём травлёной молью шубой, ребра выпирали, и сил оставалось немного, но реакция Светке не понравилась. Он сделал выпад, ухватив её за руку, чиркнул острым, как сапожный нож, зубом, задел за браслет, но на руке осталась кровоточащая царапина. Вид и запах крови раздразнил голодное животное, кротум метнулся вбок и сделал укус оттуда, метя в шейную артерию. Девушка едва успела заслониться рукой с браслетом, превратившимся из украшения в маленький нелепый щит. Варанчик испуганно мигнул, едва тяжёлые рубиново-красные камни промелькнули мимо его глаз, и Светка догадалась, что глаза - его наиболее уязвимая часть тела. Она размахнулась и ударила чешуйчатого хищника кулаком между глаз. На мгновенье зверь ослеплено замер, затем неуловимо подался назад и снова укусил её, на этот раз захватив в пасть всё запястье. Ее спасло лишь то, что браслет застрял в горле.
Израненную руку сводило судорогой боли. В какой-то миг ей показалось, вот-вот она потеряет сознание, но тут пальцы наткнулись на нечто кожаное и трепещуще-нежное, растущее прямо из нёба, и она решила хотя бы в отместку доставить боль обидчику. Впилась ногтями поглубже, ощутив, как напрягаются мышцы кротума, а затем дёрнула налипшую на пальцы ткань, сдирая собственную кожу об острые зубы в зловонной слюне. Звероящер распахнул пасть и прохрипел, закатывая глаза к небу. Зверь сделал несколько прыжков прочь и свалился, дёргая ногами. Сама того не подозревая, она повредила его чувствительное нёбо, прикрывавшее зев от попадания мелкого мусора во время трапезы. Кровь брызнула из пасти зверя, и он затих, устремив на неудавшуюся дичь постепенно затухающий, но всё еще голодный и злой взор.
- Пойдём, - автоматически проговорила она, поймав рычащего пса за вожжи. В продолжение битвы тот упорно хватал кротума за слоноподобные задние ноги, но, похоже, того это уже мало волновало. - Пойдём, - повторила Светлана, наугад шагнув ватными от усталости и волнений ногами в расступившиеся травы, и тут же свалилась в глубокую яму, утыканную острыми кольями. "Наверное, отсюда кротум и выбрался, оголодав", - запоздало догадалась она, чувствуя, что сил осталось совсем немного.
Ей повезло. Поводок натянулся, и она повисла, едва-едва задевая плечом остро, как у зубочистки отточенный конец бревна. Пёс наверху из последних сил упирался, чтобы не упасть вслед за хозяйкой. Но собака всё же не имеет лошадиной силы, чтобы вытянуть человека из пропасти. А здесь падение равносильно было падению в пропасть - не столь глубоко, но столь же смертельно. Проткнув плечо, Светка рухнула бы ниже, угодив виском на "зубочистку", расположенную ниже. На самом дне дожидались маленькие, но такие же хищные колышки.
Тянулись минуты, девушка подтягивалась на поводьях, перебирая обеими руками. Ткань растягивалась, и казалось уже, что она не поднялась ни на сантиметр. Пёс наверху подвывал и вздрагивал от усталости - вожжи дрожали. Он вот-вот упадёт следом за ней. И тогда конец! Вот показалась одна из его передних лап: когти выпущены, как у кошки, чувствовалось, как зверь держится за жизнь. Если он не спасётся, то и Светке не выбраться.
И тут её осенило. Извернувшись по-змеиному, она ухитрилась слегка опереться коленом об острие кола, выпустила вожжи, перехватила столб рукой, опёрлась второй ногой. Затем, ободранной кротумом правой рукой и обеими ногами оттолкнувшись от бревна, чуть подпрыгнула и уцелевшей в драке левой рукой схватилась за спутанный клубок травы, висящий прямо у входа в яму. Повиснув и чувствуя, что долго так не продержится, по-обезьяньи, ногами вцепилась, в земляную стену, пожалев, что не может воткнуть в неё каждый палец по отдельности - мешали кроссовки. Правой рукой вонзилась в земляной скат и подтянулась всем телом. Левая нога, державшаяся не слишком устойчиво, сорвалась, и Светка запаниковала, оглянувшись на хитроумно расставленные ждущие зубья ловушки. От страха свело мышцы на руках, и она едва не выпустила траву. Но тут же взяла себя в руки, медленно выдохнув, как делали йоги по телевизору, и вновь вонзилась тремя конечностями в земляную стену. На сей раз попытка удалась, и у неё получилось слегка подтянуться. Она нащупала и перехватила рукой растительность у края ямы, ту, что оказалась снаружи, невидимая изнутри. Ноги поставила выше, делая углубления в земляной стене, и снова подалась наверх.
Когда Светлана выползла наверх, повреждённая правая рука почти ничего не чувствовала, плечо слегка саднило, кровоточили рассечённые колени, и непереносимо ныло уставшее тело. "Хотя бы зарядку по утрам делала", - укорила она себя, даже не пытаясь перевернуться навзничь. Так и лежала, уткнувшись лицом в траву, когда шершавый язык осторожно лизнул её в ухо. "Не ушёл?" - она хотела произнесли это вслух, но слова не удалось выдавить из горла - не нашлось сил. Однако собака поняла, что ругать её не станут, и начала в благодарность вылизывать шею, уши, повёрнутое кверху лицо. Ее радость успокаивала, вселяло надежду само присутствие рядом живого существа, которое осталось, не сбежало куда-нибудь от неё. Впрочем, куда здесь бежать? Поле! Раз есть яма - значит, зверьё дикое ходит поблизости. Да и пёс тоже устал.
Она всё же перевернулась и взглянула на небо - далеко за полдень. Надо как-то искать своих. "Ничего, - прошептала она едва слышно, но пёс услышал и радостно взвизгнул, - мы с тобой ещё выберемся".
Она просто прикрыла глаза - от солнца. Она просто ненадолго прикроет глаза...
...Сеть упала не на Эльфа - он в последний момент успел красиво, словно воспарив в воздухе, отпрыгнуть. Огляделся, и, не заметив ничего подозрительного, взялся за спасение гнома.
Лассо пришлось метать несколько раз - Бороман не понимал, зачем Эльф бросает в него свёрнутую змеёй веревку. Лишь на третий раз, после предупреждения: "Лови! Вытяну!" - он сообразил и доверился светлейшему.
Одну собаку всё же потеряли. Вместе с основным провиантом и запасами вина.
- Это ловушка, это хитроумная ловушка, - отряхиваясь от налипших комьев земли, бормотал гном. - Где теперь дама Света, что с ней? Мы пойдём за ней!
Эльф пожал плечами и указал на примятую перепуганной собакой траву.
... Открыв глаза, она улыбнулась светло и почти весело - всё в порядке, все живы! Встала - ноги слегка дрожали, но уже могли двигаться - потрепала по холке пса и, приказав: "Пойдём!" - побрела вместе с ним по собственным следам - навстречу товарищам.
Встретились они, когда Светка решила - Всё. Хватит, пора делать привал. Но тут высокие травы расступились, и навстречу ей вышли грязный гном и как всегда безупречный Эльф.
- Знаю, - остановила жестом Боромана, посетовавшего на гибель собаки. Светлейший, заметив раны на её руке, коленях и ссадины на плече, предложил омыть и исцелить их - Светка махнула рукой: - Ерунда, заживёт. На мне всё быстро заживает. Сейчас надо подумать, куда идти - проводник-то утерян.
Ни говоря ни слова, Эльф жестом фокусника извлёк из кармана плаща светящийся шарик и положил его обратно. Непостижимым образом ему удалось вовремя поймать проводник.
Вопрос с направлением закрылся сам собой - выпустив путеводца, они пошли следом за ним.
И тропа тут же исчезла. Пришлось ломиться напрямик через гигантские заросли сорняков, среди которых попадалась и двух- с лишним -метровая крапива, нагло впивавшаяся путникам, если не в лицо, то уж в руки - непременно. Пройдя в огненных муках с десяток-другой метров, гном достал меч и, изрядно размахнувшись, начал работать им, как мексиканцы - мачете, прорубая дорогу. Светящийся клубочек неторопливо, словно понимал размеры препятствий, катился в зоне ближайшей видимости.
Заросли тянулись достаточно долго. Путешественники успели измотаться и решили было передохнуть и слегка подкрепиться, Бороман на ходу вынул уже из пастушьей сумки бутыль с местным кислым вином, убийцей вкуса, но прекрасно утоляющим жажду, как перед ними предстала невысокая гора с заросшей низкорослым колючим кустарником дырой-входом.
- Хе... Войдём, а уж там закусим, - резюмировал он, оглядев спутников и вкладывая мутноватую жидкость обратно в сумку.
Прорубать ветки куста Эльф не позволил. Отстранив Боромана, он провёл ладонью правой руки рядом с кустом, и тот пропустил их, раздвинув ветви. Гном косо посмотрел на светлейшего, проворчав: "Чего ж так на поле-то не сделать? Я ж мечом рубился...", на что оппонент не замедлил ответить: "Много их там, трудно". Бороман промолчал, но, оказавшись в пещере, приблизился к самому Светкиному уху и прошептал: "Всегда говорил - все они такие, эльфы - бездельники". Эльф сделал вид, что не слышал.
Внутри тьма окружила их со всех сторон. Но она не так страшила, как давящая на барабанные перепонки тишина. Любое движение здесь, рождая звук, многократно отражалось от неровностей поверхности и превращалось в глухой рокот, уходя внутрь, дробясь и возвращаясь снова, в усиленном и искажённом виде. Несмотря на все старания двигаться как можно менее слышно, у путников это плохо получалось. Разве что Эльф недурно справлялся с задачей, двигаясь, словно рыба в воде. Тем не менее, оглянувшись к товарищам, пробормотал: "Страшно", при этом явственно чувствовалось, как дрожал его голос.
- Нет, - наконец проговорила Светка, на ощупь найдя рукав Бороманова плаща и потянув к себе, - Тьма египетская. Мы так ничего не увидим. Как же никто не сообразил взять что-нибудь типа факела? Мы же убьёмся здесь, встретив первую попавшуюся расщелину.
Эльф, подхватив проводник и удерживая его в ладони в течение всего разговора, молча передал его девушке и потянулся к колчану со стрелами. Вытянув оттуда длинный кинжал, он обмотал его куском материи, оторванной от старой гномовой рубашки, оставленной тем "про запас" и, облив маслом, поджёг обычными спичками. Светка как зачарованная смотрела на него. Он же, уловив её интерес к спичечному коробку (большой, раза в два шире привычного нам, и спички толще и длиннее), пояснил, как ребёнку: "Это для зажигания огня". Она потянулась к карману брюк и вытянула из него оставленную там недели две назад зажигалку. Тогда они ещё вечерами прогуливались с Сашкой по близлежащим паркам и скверам, и тот оставил зажигалку на столике кафе, а она прихватила с собой - на всякий случай. Случай не замедлил представиться. Щёлкнула крышкой - бензин еще оставался, вспыхнуло пламя. Оба приятеля с любопытством посмотрели на огонёк и улыбнулись друг другу. "Это тоже для зажигания огня", - пояснила Светка, укладывая безделушку обратно.
Внезапно подул ветер, пламя факела заколебалось, захлопали невидимые крылья, кто-то совсем рядом гулко крикнул: "Угу-гууу!" и снова тьма обступила их.
- Че за фигня? - трясущимся каким-то голосом почти грозно вопросила Светлана, и ей тут же ответили: "Яааа!" Эльф заметно запаниковал, вплотную подойдя к девушке и взяв её за руку. Гном заорал: "Ага-а!", ещё сильнее разъярив невидимые силы, которые загоготали на разные голоса, захлопали над головами, летали, задевая спины, плечи. Светка почувствовала, как какая-то тварь уселась ей на шею и впилась в кожу мелкими острыми зубками. По спине тонкой струйкой потекла кровь. Гном, совершенно ополоумев, махал мечом над головой, не задумываясь о том, что под горячую руку может попасться кто-то из своих.
Она заорала, что есть сил:
- Прекрати сейчас же! Ты перебьёшь нас всех!
Это подействовало, Бороман перестал крутиться и вопить. Светка осторожно приподняла руку и стянула злобную тварь с шеи. Та шипела и пыталась вцепиться в запястье. В... браслет? Она совершенно забыла про браслет! И он не напоминал о себе, словно никакой опасности не существовало. А значит - её действительно не было!
Светлана, держа шипучую зверушку в одной руке, другой достала из кармана зажигалку, щёлкнула и в свете небольшого пламени увидела крупную летучую мышь.
- Это мышь. Правда, ещё и вампир, - устало проговорила девушка, слегка щёлкнув зверька пальцем по розовому носику и по голубовато-серым ушам. Мышь оглушающее громко взвизгнула и, выпустив коготки, впилась ими в Светкино запястье, чуть выше браслета, мгновенно срываясь и взлетая ввысь, туда, где роилась туча таких же чёрных крылатых теней, потревоженных приходом нежданных посетителей.
Под ногами Боромана исткало тёмной кровью крошево мелких телец.
- Надо идти дальше или выбираться назад, - подбодрила спутников девушка. - Если, конечно, мы хотим добраться до цели. Вы как?
Бороман угрюмо смотрел исподлобья, ему явно было стыдно за давешнюю панику. Глаза Эльфа неестественно блестели: "Вперёд", - проговорил он тихо. Вновь подожгли факел и вошли за "светлячком" Ариадны в один из коридоров, оставив позади писклявую тучу вампиров. Под ногами захлюпало, запахло сероводородом. С каждым шагом количество жидкости прибывало, запах становился всё невыносимее. Эльф брёл, закрыв нос рукой и с трудом, казалось, разбирал дорогу. "Гнилые воды", - непонятно проговорил гном, оскальзываясь и едва не плюхнувшись в сплошной вонючий поток. Собаки жались под ногами, поскуливая и пытаясь повернуть обратно.
Свернув ещё несколько раз, они попали в просторный грот, совершенно сухой, где вонь значительно уменьшилась и эльф почувствовал себя немного лучше. Он мутноватым взором посмотрел на Светлану и остановился, вдыхая полной грудью, опершись о стену.
- Давайте, наконец, передохнем, что ли, чуток, - предложил голодный и злой Бороман, присев на плоский обтёсанный камень и глотнув изрядную порцию вина. Девушка согласно кивнула, пристраиваясь рядом. Пить и впрямь хотелось ужасно. Скорее всего, из-за стресса: Светлана, когда сильно волновалась, обычно поглощала жуткое количество жидкости, в основном, воды. А тут, за неимением дучшего можно было и дрянным винцом напиться.
- Жизни не жалко?! - возмутился светлейший. - А если вернутся...
И тут собаки, словно в доказательство его правоты, взвыли обречённо, а Светкин браслет разве что не завизжал сиреной. Впрочем, звуки переполнили пещеру, и в их потоке невозможно стало услышать даже собственный крик. Скрип и скрежет неслись отовсюду, словно множество стёкол скребли одновременно стальными скребками, а вой и визг музыкально сопровождали это интересное занятие. Вслед за ним боковые коридоры наполнились дробным топотом, и в грот сразу наполнился странными созданиями: пауки с детскими личиками скрипели, визжали и скребли когтями каменный пол. Они, не останавливаясь, подбежали к скучившимся путникам и намерения их стали ясны, как только один из "пауков" вонзил зубы в ногу Боромановой собаке. Он жрал, давясь, обливаясь чужой кровью, и не обращая внимания на гнома, тыкающего в него мечом, всё еще боясь задеть пса. Эльф отреагировал быстрее, посылая стрелу за стрелой в безумное голодное стадо. Но монстров оказалось слишком много. Они впивались даже в тела упавших от метких стрел эльфа сородичей и жали, жрали...
Светку смущало одно - их печальные детские личики, с грустью глядящие мечтательно-круглыми глазами на окружающее. Но когда в её пса впились клыки, торчащие из очаровательной мордашки, и собака беззвучно возопила к хозяйке о спасении - Светка почувствовала кипящий гнев, наполнявший её невиданной силой. Она протянула руку в направлении стаи, и ударил огненный фонтан. Под напором огня хитиновые тельца накалялись и лопались, разрываясь на мелкие кусочки, забрызгивая пол и стены зеленоватой жидкостью, едко пахнущей и быстро сохнущей, оставляя после себя пластины тёмной золы. Однако те, кого огонь не коснулся, с радостными визгами набрасывались на корчащиеся тельца, чтобы сытно откушать.
Через несколько минут всё было кончено. Самые разумные монстры скрылись в боковых коридорах, звуки их присутствия стихли. На полу оставалась лишь зола, выдававшая место недавней битвы. Повизгивал слегка покалеченный легавый, больными глазами поглядывая на хозяйку. У них оставалась лишь одна здоровая собака - та, что принадлежала Эльфу.
- Анекдот вспомнила, - кривовато улыбнулась Светлана, оглядывая поле битвы. - Приходит замёрзшая и голодная Дюймовочка - есть такой у нас сказочный персонаж, крошечная девочка - к Мыши, стучится в дверь: "Накормите и обогрейте меня!" Мышь даёт ей зёрнышко: "На, ешь!" Съела Дюймовочка ползернышка и протягивает обратно: "Спасибо, я наелась и согрелась". А Мышь ей: "Нет уж, дорогуша! Ешь всё!" Доела девочка зёрнышко и говорит: "Ну вот, теперь я вспотела и обожралась". По-моему, те, что ушли - тоже сильно вспотели, хоть и не обожрались!
Эльф пообещал залечить раны её пса, когда они выберутся на поверхность, а до того момента аккуратно, умудрившись нисколько не запачкать рук в крови и грязи, налипшей на шерсть, наложил на укус светло-зелёную (сотканную из трав что ли?) повязку с целебной мазью, чтобы не началось нагноение. Есть никому, конечно, не хотелось, однако местной кислятины выпили охотно, напоили собак водой и двинулись дальше.
Пройдя несколько поворотов, обнаружили, что факел догорает, при свете Светкиной зажигалки сделали новую обмотку, облили маслом и подожгли.
Подняв глаза, Светка похолодела: прямо на неё двигалась гигантская серо-сизая фигура в плаще. В первые доли секунды она восприняла видение, как Тень-спасительницу и мысленно поздоровалась. Но, не услышав ответного приветствия, ужаснулась: эта фигура шла, не замедляя шага, неутомимо размахивая руками (или рукавами?) так, словно впереди вовсе не существовало препятствий. Оно словно бы не видело живых существ, застывших в нескольких шагах от него либо живыми для Него были иные формы жизни.
Стрелы Эльфа пролетели сквозь него, даже не задержавшись, меч гнома, прошёл насквозь, будто пронзая воздух.
- Это Грот призраков, - упавшим голосом прошептал Бороман. Глаза его горели испугом и любопытством. - В народе толкуют, не пускают призраки живых в эти места. А уж, коль попал, живым никак не выпустят. - Он изучающе посмотрел на меч и, крякнув с досадой, с силой послал его в ножны.
За первым призраком появились второй, третий, грот наполнялся лунным мерцанием их нереальных тел. Они окружили пришельцев плотным кольцом, от них веяло чистым холодом и слегка попахивало смрадом. Кружась вокруг путешественников в непонятном танце, они завораживали. У Светки закружилась голова, и она почувствовала, что ещё немного - и она попросту потеряет сознание. Почему-то не хотелось противодействовать этому процессу. К тому же, на первый взгляд, ничего дурного, кроме будущего отдохновения, призрачный танец не предвещал...
Эльф усмехнулся и проговорил первому призраку, которого невесть каким образом умудрился выделить из толпы безликих, несколько непонятных певучих фраз, из которых Светка разобрала лишь что-то вроде: "Вошли в твой дом с подношением". "С каким подношением? Что он там бормочет?" - лениво подумала она, прикрыв глаза и слегка запрокинув голову назад. Гном рядом с ней сделал то же самое и будто дремал.
Но мистическая музыка и сопровождавший её танец мгновенно прекратились, до предела сузившееся кольцо разомкнулось, и перед светлейшим предстал мерцающий призрак. Эльф с готовностью потянулся к заплечной сумке и достал оттуда флакон и жидкостью, с полупоклоном протянув его хозяину Грота. Тот принял подарок, мгновенно истаявший в его протянутой руке, и всё призрачное воинство исчезло вместе с ним.
- Они пропустили нас, - устало сообщил спутникам Эльф, присев на корточки и стараясь ни к чему не прикасаться. - А могли просто высосать жизнь. До капли.
- Я так и знал, - с привычной жизнерадостностью, правда, немного вяло и заторможено провозгласил Бороман. - Чего бы им на нас сердиться? Мы не сделали им ничего дурного!
- Мы нарушили владения, - пояснил Эльф, прикрыв глаза и, казалось, побледнев ещё больше.
Светка постепенно приходила в себя после странного полузабытья, объявшего её во время диковинного призрачного танца. Она оглядела опустевшее помещение и помотала головой, развеивая остатки невменяемости.
- Что ты дал ему?
- Немного эликсира. Поможет материализоваться в реальности. На время. Хотя, на самом деле, просто вернёт назад, в период его бытия.
Им пришлось остаться ещё ненадолго, чтобы светлейший смог вернуть себе силы, немного отдохнув. Он присел на корточки у стены, подняв голову и глядя верх, как в прошлую ночь, под деревом. Длинные пушистые волосы его раскинулись по плечам, приоткрыв изящные уши и тонкую белую шею. Полузакрытые глаза его медленно двигались, губы шептали что-то мелодичное. Прислушавшись, Светлана уловила лишь повторяющийся набор непонятных букв: "Анта янна ан метима эт носсэ". (подарить дар для последнего из рода).
Неутомимый гном между тем изрядно подзакусил сушёным мясом и свежими овощами, балагуря о превратностях судьбы и жалея лишь об одном - не поверят, как расскажет о том, что живым его выпустили из Грота Призраков. Ни за что не поверят!
- Так и не рассказывай никому, - посоветовала Светлана, - Нет рассказа, нет проблем!
- Нельзя, - серьёзно ответил он, - Список геройств должно скрупулёзно пополнять.
Она посмотрела на него с любопытством - кажется, гном не шутил, а говорил совершенно серьёзно, от души жалея будущих недоверчивых слушателей. Эльф, прекратив бормотание, едва заметно улыбнулся, не открывая глаз: казалось, ему забавно слушать и наблюдать за Боромановыми слабостями. Он улыбался не широко, по-голливудски демонстрируя набор белоснежных зубов, а тепло и любяще, словно слушал речь несмышлёного ребёнка и поощрял того на безопасные шалости.
- А, между прочим, где наш светлячок-путеводец? - совершенно опомнившись, вращаясь на каблуках вокруг и оглядываясь по сторонам, спросил гном, утерев рукавом бороду с усами в каплях вина. Подарка Ариадны нигде не наблюдалось. Коридоры разбегались в разные стороны, грозя новыми неприятностями и, возможно, многонедельными блужданиями в темноте - масла могло хватить всего на несколько часов. Перспектива путникам грозила печальная, вполне возможно завершал её летальный исход - по меньшей мере, от голода и физического истощения. Несмотря на усталость необходимо было двигаться вперёд, пока оставались силы. Так и сделали, подозвав совершенно растерянных и обессилевших от страха и ранений собак, бок о бок жавшихся к дальней стене.
Они едва вышли из грота, как псы остановились и, замерев в каких-то неестественных, паралитических позах жалобно и тихо завыли, уперев взгляды далеко вперёд, в одну точку. Как ни старались путники рассмотреть опасность, впереди ничего не было видно - ни движения, ни теней. Ничего! Однако животные всё больше впадали в ступор, не замечая ничего вокруг, кроме надвигающейся опасности. И тут Светкин браслет стал явственно покалывать запястье, загоревшись кроваво-красным цветом. Только в эту минуту девушка поняла, что собаки не симулируют испуг, а почувствовали нечто, до сей поры никем из их компании не ощутимое. Что-то незримо приближалось к ним, а они даже понять не могли, какова она, надвигающаяся опасность.
Светлана вгляделась во тьму, подсвечивая то невидимое колеблющимся кругом факельного света, указала глазами гному - ведь должен же он, как обитатель подземных глубин, ориентироваться в кромешной темноте, а тут ещё и подсветка имеется!
Бороман вместо ответа вжал голову в плечи и развёл руками - ничего. "Там кроме улиток больше ничего не видно"...
- Стройного ряда улиток, - поправил его первородный, напряжённо вглядываясь вдаль.
И тут в Светкиной голове внезапно что-то словно перещелкнулось, в глазах будто засияло что-то, и изображение приблизилось так, что она смогла рассмотреть выстроившихся в линию покрытых панцирем моллюсков, и впрямь занявших собой весь коридор впереди. Они ползли медленно, но неотвратимо, и создавалось ощущение полной безысходности. Улитки как будто бы запланировали заранее психическую, а затем и физическую атаку. Атаку?! Битва с улитками! Чушь собачья. Прямо рассказ наркомана, который устроился работать в зоопарк, открыл дверцу черепашьего вольера и выпустил черепах, объяснив начальству: "Только открыл, а они каак брызнут - и в разные стороны! Не догнал". Господи, чего они здесь надышались, что улитки стали ползать едва ли не с человеческими скоростями?!
Одна из центральных выползла, чуть опережая своих товарок, те перестроились римской "свиньёй", уперев образовавшийся при этом клин прямо в Светку, ставшую посреди коридора. При этом собаки, изваяниями замершие перед путешественниками, медленно двинулись к моллюскам, с каждым шагом переставляя ноги всё более вяло и расслабленно. Их силы будто истаивали по мере приближения маленьких, одетых в кальциевые хитоны, скользящих по слегка влажному полу созданий. Светка протянула факел далеко перед собой - и увидела их оружие! Тонкие неоново светящиеся нити протянулись от главной улитки к понуро бредущим псам, периодически утолщаясь и снова сходясь в волосяной толщине. Вождь (или королева-мать?) моллюсков "раздавал" угощение всему стаду: тончайшей паутинкой развевались неоновые ниточки меж всеми воинами нелепой армады, тянущейся бог весть как далеко по внутреннему коридору.
- Вот эти нас точно высосут насмерть, - едва слышно проговорила Светка, растерянно глядя на спутников. - Бежим? - Предложение прозвучало настолько жалобно и неуверенно что она едва не заплакала от жалости к себе самой, живо представив собственный иссохший до мумифицированного состояния труп, почему-то неваляшкой покачивающийся на неровном полу пещеры от малейшего дуновения сквозняка. Хотя, какой сквозняк может проникнуть в эти жуткие глубины?!
Эльф, выхватив у Боромана полмеха с вином, в два прыжка очутился у кромки неумолимой армады и, мгновенно откупорив пробку, полил ядро нападающих уксусной кислятиной купленной на рынке бражки. Королева-мать неистово запищала, втягивая жирную ногу и изящную головку с высоко поднятыми рожками под панцирь, нити исчезли вместе с ней, армия смешалась и двинулась к предводительнице, а сид, свистнув собакам, сделал приглашающий жест товарищам, комментируя его одним словом: "Быстро!"
Они бросились бежать, оскальзываясь на мутно поблёскивающих разнокалиберных матово поблёскивающих в неровном факельном свете спинах моллюсков, не чуя ног и набирая скорость, сопровождаемые свистящим визгом главнокомандующей и её пострадавших приближённых. Под их весом улитки похрустывали, некоторые панцири ломались, и тогда ноги оказывались забрызганы зловонной и тягучей слизью раздавленного моллюска. Но эти панциреносцы сами по себе оказались совершенно безопасными, пустоголовыми и бестолковыми созданиями. Псы неслись перед путешественниками, прижав уши, не оглядываясь и едва слышно подвывая. Коридор сужался всё больше, количество улиток уменьшалось с каждым шагом, и, наконец, у входа в узкий лаз они и вовсе закончились. Дальше идти было некуда.
Гном, посветив факелом внутрь, огорчённо повертел головой, крякнул и полез внутрь, глухо прогудев, чтобы втягивались не задерживаясь. Светлана последовала за ним, ощущая всем телом, что испещрённая выпирающими краями поверхность норы продолжает сужаться и удивляясь, как крупнотелому Бороману удаётся не застрять в дырке каменного бутерброда. Она дышала тяжело и прерывисто и абсолютно ничего не видела перед собой, только чувствовала движение большого сильного тела впереди, затем ощутила движение позади себя и запоздало подумала о том, как эльф обойдётся без света факела: трудно ему придётся, светлому эльфу - вовсе без света.
Гном охнул, бухнул о камень металл, послышалось приглушённое: "Скорее же, скорее!" - и его крепкая сильная рука подхватила Светку за руку, вытягивая из узкого лаза, словно пробку из бутылки. Эрэндил выкатился следом, закашлялся, зажимая рукой рот, с придыханием произнёс едва слышно несколько гневных слов. "Осторожно, взялись за руки, и пошли за мной, - командовал гном, бережно, но надёжно вкладывая Светкину ладонь в свою твёрдую, словно камень, шершавую руку. - Вперёд, быстро! Свет не зажигать". Вторую Светкину ладонь подхватила большая узкая рука, вцепившись в неё мёртвой хваткой, и девушка поняла, что эльф ужасно боится.
Так они двигались, наощупь и в молчании, довольно долго, вслушиваясь в неясные шорохи и шуршание вокруг, пока звуки не стихли вовсе и Бороман не выдохнул облегчённо, разрешив воспользоваться факелом.
- Мы прошли! - В голосе его слышалось торжество победителя. - Вышли живыми из гнезда каменного червя, полного детёнышей! Такого даже старики не помнят. Ведь гады кое-где задевали нас своими хвостиками, но не подали сигнал самке. Мы живы, хвала Святой Плоти!
Наощупь нашли зажигалку, облили маслом тряпки на черенке факела и подожгли. Он скупо осветил узкую тропку, вьющуюся вдоль бесконечно пропасти, заглянув в которую, девушка едва не упала - так закружилась голова. Она испуганно посмотрела на гнома: он чудом вывел их, рискуя всякую секунду свалиться в тартарары.
Но главным оказалось одно - они выбрались туда, где было спокойно. Относительно спокойно. Она посмотрела на браслет, всю дорогу сигналивший ей о бедствиях. Однако тот затих, и не подавал признаков жизни.
Никогда не будь уверен наверняка, что ты – исконный и заурядный житель этого мира. Светка, поверив в это, сильно ошиблась.