Прервала их Бабариха,
Замахала им, мол, тихо!
– Устарело ваше чудо!
Ах, оно из ниоткуда!..
Что такое, господа?!
Эка невидаль – вода!
Расплеснулась… и тогда…
Тридцать три богатыря
На потеху вышли. Зря!
Белка песенки поет
Да добро народа жрет…
Что еще припасено?
Ерунда, небось, оно…
Все глядим сюда скорее!
И прошу вас стать мудрее…
И из сумки свой ай пад
Выудила. Замер ряд
Рты открыв, глядят вельможи,
А она ворчит:
– Негоже!
Мозг запудрили царю.
Вот вам чудо! Я дарю!
Долго роется в ю.тьюбе,
По экрану ногтем лупит,
Все, нашла:
– Вот это, да.
– Ахти, мамочки, беда! –
Запищал один придворный.
Но молчит покорно дворня.
В мониторе странный шут.
По-мужски, похоже, крут:
Уд, подсвеченный софитом
По размерам, килобитный,
Борода, как у купчины…
Словом, вроде бы, мужчина.
Правда, в платьишке прахОвом.
Все просвечено, но ново.
– Баба это иль мужик? –
Раздается царский вскрик.
Бабариха ручкой машет,
По тачпаду пальцем пляшет:
– Плюнь-ка, батюшка, на вид!
Слышь, как сильно голосит?!
Опера и клоунада-
Вот что ноне миру надо!