К празднованию Нового Года готовилась вся страна так, будто к концу света. Утром 31-го без очереди и толкотни можно было купить только хлеб, и то по чистой случайности. В супермаркетах толпы потребителей сносили с прилавков все, что можно было съесть или выпить и выстраивались в чудовищные очереди, змеившиеся по залам под немыслимыми углами. На рынках сбывались тонны товара. Корейские развалы "все по пять" процветали на продаже елочных шариков из жатого пенопласта, который крошится уже на прилавке.
В маршрутках покачивались в каком-то трансе серьезные граждане со взглядами, устремленными в неведомое завтра.
Ночью на улицах было мало народу, если и попадались, - трезвые, озабоченные и торопливые граждане, на ходу деловито общающиеся по сотовому. Ни стрельбы, ни фейерверков.
После двенадцати начались взрывы неистовой силы. Небо вокруг покрылось яркими цветными проплешинами блесков, словно пыталось разверзнуться то там, то сям, но не хватало мощности зарядов.
По пустынным улицам устраивали безумные ралли частные таксисты. Они одни, похоже, не готовились к апокалипсису и вульгарно хотели побольше денег.
